Сколько же в человеческой жизни удивительных вещей бывает! Ума не приложишь! Люди-то какие встречаются!

В конце 50-х годов, когда я работал на Копейском Машзаводе имени С.М.Кирова в отделе механизации и автоматизации производства вскоре после окончания техникума, имея за плечами диплом машиностроителя, у нас в отделе появился вдруг новый сотрудник - экономист Иосиф Павлович Тюкин-Косой. Было ему лет около шестидесяти, а может, и чуть „за“.

Вскоре я узнал стороной, по слушкам, что оказался он в Копейске на нашем заводе после отбытия срока заключения где-то в наших советских лагерях. По случаю оказалось, что и его законная жена Софья Петровна Петровская, уважаемый на заводе человек, активнейший общественный деятель и член партии, работала мастером в литейном цехе.

Я в то время был секретарём партийной организации отдела и, естественно, принимал активнейшее участие в восстановлении в партию Иосифа Павловича. В связи с этим много с ним общался, и он очень много интересного рассказал мне о своей жизни.

Иосиф Павлович был членом партии с 1917 года, т.е. начинал общественно-политическую работу чуть ли не до революции. Фамилия его тогда была Тюкин. А потом к этой фамилии добавилась и его партийная кличка „Косой“.

Подробно я не помню, где и когда точно родился Иосиф, но образование он получил недурное, был очень умным, интеллигентным человеком, и забросила его судьба после революции в город Горький. Возможно, был направлен даже туда по партийной линии.

В то время, в начале тридцатых годов, в Нижнем Новгороде началось строительство крупнейшего советского автомобильного завода. Иосиф Павлович был назначен заместителем главного инженера завода. Тут ещё, наверное, принималось во внимание и то, что Иосиф Павлович владел английским языком. А завод на Волге проектировался при содействии автомобилестроителя Генри Форда, т.е. знание английского языка было здесь очень нужно.

В начале тридцатых годов Иосиф Павлович с группой советских инженеров этого нового завода поехал в командировку в США. Эта командировка длилась не менее года. Пробыть в то время в США целый год, работать в качестве связующего звена между действующими фордовскими заводами в Америке и вновь создаваемым в СССР - было чрезвычайно важной и ответственной задачей.

Иосиф Павлович Тюкин-Косой и другие советские представители многое увидели там впервые в жизни и, естественно, многому научились.

Сам Иосиф Павлович не только посещал американские автомобильные заводы, регулируя поставку заказов в Горький, но и лично беседовал с Генри Фордом.

К сожалению, рассказы о посещении им Америки, которым немало времени посвятили мы с Тюкиным-Косым в шестидесятых годах, т.е. тогда, когда он работал на нашем заводе, я никогда не записывал. Остались в голове только наиболее интересные и значительные эпизоды.

Производство автомобилей в те годы в Америке вышло на чрезвычайно высокий уровень. Модели машин менялись ежегодно. Производство их на заводе было организовано на высоком уровне и позволяло необычайно быстро осуществлять переход с одной модели на другую. Постоянно проводилась конструкторско-исследовательская работа, создавались новые приспособления и штампы для изготовления новых образцов машин.

Бродя раз по складам штампов одного из заводов - Иосиф Павлович имел свободный доступ туда и пользовался этим - советский инженер случайно обнаружил там целый комплекс оборудования на выпуск автомобиля незнакомой ему марки. Оборудование было в хорошем состоянии и создавалось впечатление, что оно никогда не использовалось в промышленном масштабе.

Иосиф Павлович заинтересовался этим комплексом и спросил у администраторов, что это за автомобиль. Ответ был получен довольно неожиданный: оказалось, что это была одна из экспериментальных моделей, которая готовилась к выпуску, но была забракована экспертизой из каких-то там дизайнерских соображений! Машина к производству принята не была, а кузнечно-прессовое оборудование было сложено на склад. Разбираясь в этих делах достаточно компетентно, Тюкин-Косой предложил Наркому Орджоникидзе, с которым он был лично хорошо знаком, купить у американцев готовое оборудование и выпустить новую советскую легковую машину.

Форд оборудование продал, и в Горьком вышла первая советская легковая машина марки „Эмка“. Фурор на всю страну! Эта легковая машина существовала долгие годы, прошла войну и фронтовое бездорожье. Все её прекрасно знали, почитали и уважали. А машина-то была американская!

То, что в Горьком выпускались грузовые машины-полуторки „ГАЗ“ по американскому проекту - было известно всем, кто разбирался в автомобилях. А вот про „Эмку“ мало кто знал. Только избранные были посвящены в эту тайну.

Во время пребывания на одном из американских заводов, выпускавших оборудование для Горького, Иосиф Павлович обратил своё внимание на уникальный гидравлический пресс, который по его мнению с успехом мог быть использован в Горьком. Он обратился с просьбой к директору фирмы изготовить такой пресс для Горьковского завода. Директор фирмы с сожалением отказался выполнить просьбу Тюкина, поскольку чертежи на пресс принадлежали заказчику и по ним фирма выпустить станок не имела права.

Директор фирмы конфиденциально в своём кабинете заявил Тюкину:

- Если бы Вы смогли нам предоставить такие же чертежи от своего имени - заказ мы бы Вам немедленно выполнили.

Иосиф Павлович попросил директора ознакомить его с комплексом чертежей. Чертежи были представлены на обозрение, Тюкин-Косой их внимательно просмотрел, и у него возникла мысль попытаться их скопировать. Разговор при закрытых дверях продолжался, Иосиф Павлович сделал соответствующий намёк директору, и тот, в принципе, согласился. Нужно было только договориться на эту тему с советской стороной и назначить время для временного похищения чертежей для копирования.

Когда через некоторое время Тюкин-Косой добился согласия, операция была детально подготовлена. В назначенный день Иосиф Павлович снова явился к директору фирмы и попросил дать ему снова чертежи. Чертежи были выложены на стол, Иосиф Павлович углубился в их „изучение“.

Возле здания в то время уже стояла подготовленная секретная машина, предназначенная для  доставки комплекта чертежей в авиапорт, откуда их немедленно предстояло переправить в Вашингтон в Советское посольство, где чертёжники и специалисты должны были срочно снять копию, после чего американский комплект чертежей должен был быть возвращён назад.

Директор фирмы некоторое время просидел в кабинете с Тюкиным-Косым, потом его по телефону срочно куда-то вызвали, и он, извинившись, ушёл.

Тут Иосиф Павлович на первых порах струхнул. А что, если это провокация? Он заберёт чертежи и его сейчас же остановят? Прошло некоторое время, Иосиф Павлович не решался выйти с чертежами из кабинета, и тут снова вернулся директор.

Он понял, что произошла заминка, и советский представитель не решается «украсть» чертежи. Директор фирмы сумел правильно оценить обстановку и через некоторое время по телефонному звонку снова покинул кабинет. Тут уж Иосиф Павлович без колебаний схватил свой портфель, упаковал туда комплект чертежей и помчался к ожидавшей его машине.

За короткое время чертежи были скопированы и подлинник возвращён Тюкину-Косому, который так же без труда вернул их в кабинет директора фирмы, где и оставил.

Проблема заключалась в том, что американские чертежи были оформлены в английской, принятой тогда в Америке единице измерений, т.е. не в миллиметрах, а в дюймах. Так что скопированные чертежи пришлось пересчитывать в метрическую систему.

Когда Тюкин-Косой получил „советский экземпляр чертежей“ из Вашингтона, он, естественно, сразу же с заказом явился к директору фирмы. Тот посмотрел на чертежи, убедился в том, что заказ можно принимать. Заказ был официально оформлен, только директор, поставив свою подпись, заявил:

- Всё хорошо, только у нас будет небольшое затруднение. Вы выдали нам чертежи в метрической системе, нам придётся переводить всё в дюймы.

Через некоторое время заказ был выполнен. Горький получил новый гидравлический пресс.

Проверяя на одном из фордовских заводов выполнение советского заказа, Иосиф Павлович подошёл к токарю, точившему какие-то валы, и замерил микрометром какие-то ответственные размеры, сличив эти размеры с чертежом.  Ему показалось, что валы прослаблены. Он заявил об этом рабочему. Тот проверил сам размер и сказал, что всё в порядке.

Иосиф Павлович решил заявить об обнаруженном „браке“ мастеру.

А там, на заводе Форда, в цехе единственный начальник - мастер. У нас в цехе завода целый техотдел, начальник, несколько заместителей, куча разных мастеров и прочих чинов. У Форда - один мастер.

Подошёл Тюкин-Косой к мастеру и заявил о своём сомнении.

- А что Вам сказал рабочий-токарь?

- Он сказал, что всё в порядке.

На этом разговор и закончился:

- Раз рабочий сказал „всё правильно“, значит, оно так и есть.

Здесь рабочего никто не проверяет, нет никаких здесь контролёров качества, ОТК, личных клейм и других, кто бы мог сомневаться в качестве работы специалиста на станке. На то он и токарь, на то он и специалист. А уж если он что-то и испортил, он сам об этом доложит мастеру, иначе его с работы выгонят.

Такой опыт привёз с собой Иосиф Павлович из Америки.

Наши представители приобретали в Америке не только оборудование, но и разную спецодежду и другие вспомогательные материалы и оснастку. Проверяя раз рабочий костюм токаря, Иосиф Павлович дёрнул неосторожно за рукав и вырвал его „с мясом“.

- Что у Вас тут за нитки, гнилые, что ли? Спецовка разваливается на ходу!

- Мы хотим, чтобы при несчастном случае во время работы в станок затянуло не руку рабочего, а оборвавшийся рукав.

Вернулся Иосиф Павлович из Америки, набравшись большого опыта в производстве и его организации. Был принят лично Серго Орджоникидзе, получил от него, естественно, благодарности за успешный труд.

А в конце тридцатых годов был переведен на новую работу директором авиационного завода в Москву. И тут в 1940-м году его пришли арестовывать. Случайно Иосифа Павловича не было дома - он был в отпуске. А после возвращения домой был сразу арестован и приговорён к десяти годам лагерей за какие-то там преступления. Жена Иосифа Павловича сумела срочно уехать куда-то на Украину и там скрыться среди каких-то там своих знакомых или родных.

Сидел Тюкин-Косой где-то в наших Уральских краях.

А жена его устроилась работать на Горловский машиностроительный завод имени Кирова, который во время войны эвакуировался в Копейск. Таким образом после окончания заключения Иосиф Павлович и оказался на нашем заводе - приехал к жене.

Понятно дело, что Иосиф Павлович был полностью реабилитирован в хрущёвскую эпоху. Позже получил разрешение вернуться в Москву, покинул наш завод и Копейск и получил квартиру в Москве, где я его ещё пару раз навещал.

Удивительный был человек, Иосиф Павлович Тюкин-Косой!

Вот что он написал мне на обороте своей фотографии 31 января 1963 года:

„Помните, что в жизни мы несём эстафету счастья будущего и носить её нужно весело даже в самые трудные минуты Вашей жизни. Каждый из нас много пережил. Но ступени прошлого прошли и всегда будем вспоминать только хорошие радостные моменты, даже в самое тяжёлое время. И так вперёд к победе“.

Но не могу обойти ещё одного вопроса. Это тоже рассказал мне однажды Иосиф Павлович.

В лагерь, в котором он находился, во время войны привезли эшелон военных. Это были российские немцы из командного состава советской армии.

Все они были здесь лишены своих военных званий и превратились в рядовых заключённых.

И попутно к этому. У нас на заводе в отделе капитального строительства работал инженер Остертаг. До войны он служил в армии и по званию был майором.

Естественно, что он был лишён этого звания, однако до конца своей жизни он ходил в военном обмундировании. Носил шинель из первоклассного армейского сукна, сапоги, и по походке издали было видно, что перед Вами идёт военный.

Этим самым бывший майор Остертаг до конца жизни выражал свой протест перед окружавшими его людьми за несправедливость, постигшую его и других.

Родной сын его, технолог по образованию, имел фамилию Сушков - по матери.

Комментарии:

Опубликовано

- в сокращённом варианте под названием „Почти шпионский детектив. О создании легендарного советского автомобиля „Эмка““ в газете „Контакт-Шанс“, Кёльн, №  47, 21 ноября 2005 г.