... Исаакиевская площадь. 8-е ноября 1982 года. Яркое солнечное утро. Хожу с фотоаппаратом. Охочусь за слайдами. В скверике возле Николая Первого (точнее, вблизи) выстроились чуть ли не в ряд иностранцы с фотоаппаратами, щёлкают Исаакий. Странные наряды! Лето перепуталось с зимой - меха и лёгкие на вид ткани светлых костюмов...

Откуда такие? Медленно прохожу со своей открытой камерой и вслушиваюсь в речь.

Немцы! Надо заговорить!

Пощёлкали, начали разбредаться по скверу - видно, только что приехали. Обгоняю миловидную немолодую уже женщину с фотоаппаратом, со вкусом одетую. На ходу бросаю почти через плечо:

-  Как Вам здесь нравится?

- О, великолепно! Просто изумительно! - чудное литературное произношение.

Вежливо интересуюсь:

- Простите, вы из Германии?

- Да, из Федеративной Республики.

- И давно здесь?

- Второй день.

- Ну, сегодня вам явно повезло с погодой. Вчера был слишком хмурый денёк. Сколько же времени вы будете у нас?

- Восемь дней. Три в Ленинграде, три в Москве и два в Киеве. Простите... Вы... Откуда у Вас такое произношение?

- Я здешний немец!

- Что Вы говорите? И давно из Германии?

- Сравнительно давно - в этом году сто пятьдесят лет!

- Вы шутите?

- Нет! Наши предки приехали сюда из Тюрингии в 1832 году. В войну я был здесь. Это было ужасно... Из нашей родни погибло от голода одиннадцать человек.

- Да, да, это ужасно! Мой брат погиб в России... А как вы сейчас живёте?

- Живём.

- Вы знаете - мы тоже так! Такая неуверенность, так напряжённо всё. Правительство к народу не прислушивается, народ с политикой правительства не согласен. Мы протестуем против сотрудничества с американцами, но с мнением народа не считаются. Это ужасно, если опять что-то произойдёт!

- Да, это очень страшно.

- Вы знаете, я после войны могла бы попасть в Россию... У меня был друг - русский военнопленный. Мы полюбили друг друга. Я из Бохума. Там он работал тогда. Познакомились, подружились. Вы знаете, у нас тогда это опасно было  - я очень боялась мелюзги из гитлерюгенд. О, они были отчаянные! И он мне всё говорил:

- Ты береги себя, не рискуй попусту. После войны так звал к себе! Мы так любили друг друга! А у меня родители были  - не могла их бросить, так и расстались... Как вы думаете, можно было бы сейчас навести справки? Он из Ростова-на-Дону, 1923 года рождения, Михаил Ильин. А как вы думаете, я ему неприятностей не доставлю своим поиском? Мне так бы хотелось, чтобы он был ещё жив! Послушайте, а если дать объявление в газету?. Ой, что я? Знаете, воспоминания такие... Мы ведь... я ведь... простите меня... Ах, где же наши? Они уже все в автобусе! Они только меня ждут!.. Немножко заговорилась с вами. Вы уж извините. Мне пора... Приятно было познакомиться! Благодарю вас...

На обочине стоит огромный автобус "Интуриста". Тридцать с лишним человек ждут... ждут одну женщину, которая тут внезапно, случайно вспомнила и рассказала о далёкой любви из военных времён незнакомому человеку...

Скверик на Исаакиевской площади. Яркое солнышко. Автобус с иностранцами, люди явно с интересом наблюдают из окошка. Двое стоят в опустевшем скверике: немолодая женщина и пожилой мужчина. О чём они беседуют? А ведь весь автобус ждёт только её.

...Судьбы человеческие - это не кино, не повесть какая-нибудь - живой человек, женщина, хранящая глубоко в сердце всю жизнь воспоминания о далёкой любви к русскому военнопленному. Судьбы человеческие...

Комментарии:

Опубликовано:

-          в газете „Deutsche Allgemeine Zeitung“ („Всеобщая немецкая газета“), Алматы, 25 ноября 2005 г, „Встреча на Неве“;

-          в альманахе „Литературные страницы“ Литературного общества немцев из России, Фехта-Лангфёрден, 2005 г.,ISBN 3-937844-98-8;