Каталог статей

Главная » Статьи » Слово о Петербурге » Судьба книги

Судьба двухтомника

В декабре 1992 года по немецкому телевидению был показан фильм режиссёра Григория Манюка „Петербургские немцы", в котором рассказывалось о работе Роберта Лейнонена по переписи-"инвентаризации" немецкого лютеранского кладбища в Ст. Петербурге-Ленинграде. Как выяснилось позже, с этого момента ряд людей начали разыскивать адрес Лейнонена и через год с небольшим, в январе-феврале 1994, разыскали в общежитии переселенцев в Нойенбау (Тюрингия). В течение одного месяца на имя Роберта пришёл целый ряд писем из разных концов Германии – потомки искали своих предков. Книги ещё не было, была только картотека переписи кладбища, но Лейнонен мог, просмотрев алфавитный перечень захороненных, немедленно сказать, есть такой-то или такая-то на „его" кладбище или нет, даже по урождённой фамилии! Абсолютно все фамилии были у него переписаны по алфавиту с указанием, что тот или та находится в могиле с „другой" фамилией и в какой именно, в том числе и все девичьи фамилии.

Пришли письма от Ганса-Гюнтера Эйлерса – химика из Фрайбурга (его дедушка был владельцем садоводства и большого цветочного магазина на Невском проспекте. Позже друзья пришлют стихи Николая Агнивцева "Букет от Эйлерса" со следующими строчками: „Букет от Эйлерса – того, что супротив многоколонного Казанского собора...". Но Эйлерс искал могилу знаменитого шведского архитектора Лидваля (за ним замужем была дочь владельца садоводства) – в фильме было показано, как Роберт вытаскивает негатив с подписью „Дитвальд" – Эйлерс спрашивал, есть ли на кладбище могила Лидваля или нет. Увы, нет), от магистра теологии Эрнста Цукшвердта из Гёттингена, Антонины-Тоски Грилль из Баден-Бадена (та позже смогла найти своих предков на другом, Волковом, немецком кладбище в Петербурге – Роберт дал ей адрес и свёл её с Бенедиктом Бёмом, который занимался именно захоронениями Волкова кладбища), Ирмтрауд Маурер из Кронберга, Урсулы Васмут из Гамбурга и других. Позже Роберта разыскали и член правления Немецко-Балтийского генеалогического общества Хайнц Рэдер из Нидерхаузена (это общество сразу же купило двухтомник после выхода его в свет); Ганс-Гюнтер Эйлерс прислал адрес родственниц – сестёр Севиджей из Финляндии. Удивительные бабушки (уже скончались), владевшие финским, немецким и русским языками, помогли восстановить впечатанную в камень историю гибели „детей Серков в волнах Лахты". Об этом Роберт с Эрикой Фогт написали в 1-м томе своего двухтомника:

„Практически всё уже было написано, когда в 1994 году я неожиданно получил очень интересное письмо из Финляндии. О моей работе на кладбище узнала Эллинор Севидж (Ellinor Sewigh) из Хельсингфорса (Хельсинки) и смогла внести ценные дополнения в каменную летопись кладбища. Практически через сто лет после этого трагического события она написала мне следующее:

„Я с сестрой Алисой живу в Финляндии с 1918 года и мы относимся к одному из поколений норвежского рода Серков. Родились мы в Петербурге в 1907 и 1910 году. Наш отец работал в техническом отделе фирмы братьев Нобель, даже потом в Финляндии. А мама была урождённая Серк.

В 1837 году Петр Серк перебрался из Норвегии в Ст. Петербург со своей большой семьёй – у него было семеро детей.

Наша бабушка была сестрою Акселя, Виктора, Оскара и Лолли (в замужестве Кениг).

В 1899 году в Финском заливе затонула яхта. При этом погибли дети Виктора Серка Хедда, Вилли и дочь Оскара Серка Дженни, и ещё одна приятельница. Только один из всей группы смог вплавь добраться до берега – младший сын Виктора.

А у Теи Серк в детстве было воспаление мозга с тяжёлыми последствиями, она страдала эпилепсией, и незадолго до смерти даже перестала узнавать родителей.

Ради будущего своего младшего сына, единственного оставшегося у них ребёнка, родители погибших Хедды и Вилли в 1920 году покинули Россию. У них тогда было ещё норвежское гражданство.

Сейчас в Стокгольме проживает Гуннар Серк, внук младшего сына Виктора."

Вот такие истории могут нам порой рассказать камни кладбища".

 

Внук Виктора Серка, Гуннар Серк, о котором писала Эллинор Севидж, тоже списался с Робертом ещё до выхода книги, но уже тогда, когда книга была сдана в печать, а позже купил для себя двухтомник.

Фамилия детей Серков „аукнется" и в 2005 году, когда Роберт получит письмо из Норвегии из Осло от издателя Арнта-Эрика Селлиааса, кропотливо собирающего материалы по родословной семейства Серк. Летом 2005 года он был в Ст. Петербурге, но могилу Серков не нашёл. Приехав домой, узнал о существующем двухтомнике и увидел описание могилы. Попросил фотографию. Ему были отосланы фото, адреса и фамилии, а потом и сам фильм „Петербургские немцы" Григория Манюка. В знак благодарности он прислал копию огромной неопубликованной рукописи Макса Петера Серка на немецком языке от 1934 года, хранящейся в Музейной библиотеке города Бергена в Норвегии (Max P. Serck «Die Geschichte des Geschlechtes Serck», Bergen, 1934. Unveröffentliches Manuskript in Bergens Museums Bibliothek, Norwegen).

 После выхода двухтомника в свет в декабре 1998 года в Люнебурге  начались "самые страсти".

Однажды раздаётся звонок от Эрики Фогт: „Мои дорогие, сейчас был очень интересный звонок из Швеции. Там проживает генеаолог Джеральд Энкелль (Enckell). Он сейчас будет вам звонить. Его друг, поехав в Финляндию, увидел в библиотеке Хельсинского университета наш двухтомник, а приехав, рассказал об этом Энкеллю: „Тебе, как генеаологу, будет чрезвычайно интересно, - там просто масса людей, там перечень всех могил и всех захороненных в алфавитном порядке. Типичный финн Лейнонен, якобы, немец и проживает в Германии". Энкелль не только купил у издательства наш двухтомник, но и узнал в редакции и наши телефоны. Он только что говорил со мной, сейчас будет из своей Швеции звонить Вам".

После звонка Эрики Фогт в квартире Лейнонен в Лауше действительно раздался звонок из Швеции. После всех комплиментов за огромный, поистине сумасшедший труд по переписи кладбища и великолепный двухтомник, Джеральд Энкелль приступил к распросу о финских корнях. Когда Роберт сказал, что в его свидетельстве о рождении чёрным по белому записано, что отец – гражданин Финляндской республики, а далее стоит место рождения деда „деревня Пиклаявара Иломанского уезда", то Энкелль даже обрадовался (разговор шёл на немецком): „Нет, нет, не Пиклаявара, а Пихлаявара, по-немецки без „с", только одна „h" – у финнов пишется так, как читается – Pihlajavaara. Так это недалеко от границы с теперешней Россией! А в каком году Ваш якобы 13-летний дедушка Аксель Генрихович Лейнонен пришёл с отцом в Петербург? Точнее не знаете? Это очень интересно! Кстати, Вы знаете, в Хельсинки в Национальном архиве Финляндии всеми частными архивами заведует мой друг доктор Юсси Куусанмяки – он будет счастлив купить у Вас этот двухтомник!".

Разговор со Швецией длился 45 минут на немецком языке. Энкелль сказал, что в его жилах, кроме всякой другой, течёт и польская кровь – один из его польских родственников – коллежский асессор Брониковский – тоже похоронен на Смоленском кладбище. И вдруг, спустя некоторое время, из Национального архива Финляндии пришло большое письмо по электронной почте от Джеральда Энкелля – оказывается, он сам поехал в Финляндию, неделю просидел в архивах и нашёл-таки-поднял всю финскую линию Робертовой родни Лейноненов, начиная аж с Иоганна Лейнонена 1731 года рождения – трижды прадеда, крестьянина, проживавшего с 1751 года – с 20-летнего возраста – в финской деревне Сонкая. И что дедушка Роберта Аксель Генрихович приехал в Петербург не только с отцом, но и с мачехой, о которой в семейных преданиях все забыли!

„Все эти справки, всё это генеалогическое древо – Вам в подарок за Ваш прекрасный огромный труд, от которого я просто в восторге! Кстати, мой друг Юсси Куусанмяки будет счастлив заполучить в распечатке все эти страницы тоже – он у себя уже создал „Личный архив Роберта Лейнонена", как, он разве Вам ещё не сообщил об этом?! Я делаю для Вас открытие? А мне он уже похвастался этим фактом!".

Немного позже Энкелль опубликовал добрую хорошую рецензию на „кладбищенский" двухтомник в журнале „GENOS", который издаётся в северных странах Европы.
А у Роберта Лейнонена появилась великолепная связь с Национальным архивом Финляндии в Хельсинки, куда уже переправлены все самодельные компьютерные книги и пару раз в год отправляются пакеты с копиями последних публикаций Роберта или о Роберте, а также альманахи, где печатаются его вещи или материалы о нём, видеокассеты и аудиокассеты с его участием или исполнением песен на его стихи. И даже несколько лет назад пришёл официальный запрос, „разрешается ли предоставлять все эти богатые материалы исследователям, ибо спрос уже есть и большой". Лейнонены немедленно написали, что, разумеется – для этого всё и присылается, только исследователям (студентам, дипломантам, аспирантам и др.) надо обязательно указывать, что „материал взят из такой-то или такой-то неопубликованной рукописи Роберта Лейнонена, хранящейся в Национальном Архиве Финляндии". А с лета 2011 года там же теперь хранятся и все рисунки (практически все портреты) Роберта - шариковыми ручками по фломастеру на мелованой бумаге.
 

Как Роберту сообщил Энкель, этот же двухтомник купило и Дворянское собрание Финляндии.

 

Купила его и правнучка Фаберже Татьяна Фаберже, более того, в её с Валентином Скурловым книге о ювелирной фирме Фаберже до 1917 года есть и ссылка на двухтомник и благодарность Роберту за то, что он точно указал расположение могилы Агафона Фаберже, родного брата ювелира Карла Фаберже на Смоленском лютеранском кладбище в Петербурге.

 

Из Халле (Halle) обратился Александр Оттен – потомок знаменитого математика Леонарда Эйлера. Немцы не воспринимают произношение "Эйлер", зато все знают Ойлера – „Совиного" – правильная фамилия великого учёного пишется Euler. На Смоленском лютеранском кладбище – и соответственно об этом указывается во втором томе – есть ряд захоронений потомков этого великого математика. Но в свет уже вышла книга о потомках Эйлера с кое-какими неточностями. Пару лет назад профессор из Москвы предпринял переиздание книги. Оттен спрашивает по телефону: „Господин Лейнонен, можно я сообщу все параметры Вашей книги, ибо у Вас всё точно списано с могил, у Вас досконально правильные данные! Я не хочу тех же самых неточностей в переизданной книге о потомках нашего предка!". „Ну разумеется, книга для этого и писалась!". Через пару дней снова звонок: „Это Оттен... Вы знаете, я написал обо всём этом профессору и послал по электронной почте, и он мне тут же ответил, что Ваш с Эрикой Фогт двухтомник лежит у него на столе...".

Это как раз о том, что книги живут своей жизнью...

 

Однажды пришло письмо от издателя, а следом за ним и письмо от Рольфа Фолькманна из университета Хельмштедт. При университете есть действующая библиотека с названием „Ehemalige" – „Бывшая" с большой буквы.

Дело в том, что этот господин Фолькманн увидел во втором томе „кладбищенского" двухтомника рисунок восстановленного памятника математику и руководителю академической обсерватории, статскому советнику и академику Фридриху Теодору фон Шуберту, выходцу из Хельмштедта. Так Фолькманн – его родственник, сразу понял, что россияне восстановить такой памятник сами не смогли – нет денег! Значит, восстановил кто-то из родни Шубертов-Фолькманнов! Кто такие? Почему Фолькманн ничего не знает об этом событии? Есть ли у господина Лейнонена фотография восстановленного памятника великому предку? И на чьи деньги производилась реставрация?

Лейнонены пишут в Петербург Бенедикту Бёму, который вместе с Бакановым и восстанавливал этот памятник, о чём стоит чёткая подпись под рисунком во втором томе. Бём отвечает, что восстанавливали Шуберты из Кёльна – Бритта с сыном Феликсом, о чём была статья с фотографией в „Петерсбургер Цайтунг", и присылает копию статьи и адрес. Так Фолькманн нашёл своих родственников в Кёльне и списался с ними благодаря истории реставрации памятника общего с ними великого предка.

Более того, получив от Лейноненов, Бенедикта Бёма и Бритты Шуберт фотографии, он даже использовал их: вместе с большим количеством другого материала выставил их на большой „Специальной выставке" (Sonderausstellung) с 4 июня по 31 октября 2000 года под названием „Die alte Universitätaus der Geschichte der Academia Julia zu Helmstedt" („Старый университет – из истории Академии Юлия в Хельмштедте") и прислал Лейноненам двухтомный каталог этой выставки „Academia Julia" с полным перечнем всего и конечно же, от кого конкретно получены выставленные материалы и с персональной благодарностью Роберту Лейнонену из Лауши (Тюрингия) и приглашением посетить выставку. Смеялся по телефону, что будет первым покупателем перевода первого тома на русский язык (!).

 

Было много „проходных" писем – люди разыскивали захоронения родственников, а их на этом кладбище не было. Были и такие, кто сам в архивах находил своих предков, а на кладбище их могил уже не было – они исчезли с лица земли ДО Робертовой переписи-инвентаризации кладбища и посему не попали в двухтомник.

 

Бывали и интересные телефонные звонки: „Дорогие, я дико извиняюсь, но Вас беспокоит Эрика Фогт, но не Ваша приятельница, а сотрудница библиотеки технического университета Ильменау. Я только что получила электронное письмо из Финляндии – одна дама обращается к Эрике Фогт по поводу своих предков и ссылается на двухтомник Роберта Лейнонена и моей полной тёзки по имени и фамилии. Я сразу через компьютер нашла, что этот двухтомник есть в Мюнхенском университете и в ряде других, но у нас университет технический и поэтому по тематике нам не подходит. Зато я решила разыскать телефон второго автора – Роберта Лейнонена – и вот Вам звоню! Ах, у Вас есть электронная почта? Замечательно, я Вам сейчас же переправляю письмо из Финляндии! А, может, вы мне дадите координаты моей тёзки? Буду страшно благодарна!".

 

Двухтомник отправили и разослали в подарки:

В Немецкий Дом в Москву;

В бывшую Библиотеку имени Ленина в Москву;

В Музей Антропологии и Этнографии народов мира имени Петра Великого (с Кунсткамерой) в Петербург;

В Библиотеку Академии Наук Петербурга;

В Публичную библиотеку имени Салтыкова-Щедрина в Петербург;

В Национальные библиотеки Швейцарии в города Берн и Цюрих (на кладбище есть целый ряд захороненных уроженцев Швейцарии. И буквально дней через десять после этого события Эрика Фогт получила письмо от одного профессора из Цюриха, который спрашивал, где можно найти двухтомник. Ответ Эрики был мгновенный: „В Национальной библиотеке Вашего Цюриха!");

В Национальную библиотеку Англии в Лондон;

В Библиотеку Кэмбриджского университета в Англию;

На телестудию ZDF профессору истории Гвидо Кноппу (Guido Knopp) – он прислал очень славное письмо, написав, что „сотрудники-эксперты по Восточной Европе" были просто в восторге и с превеликим удовольствием помещают этот двухтомник в библиотеку телестудии;

Два экземпляра двухтомника в библиотеку при Боннском университете для создающейся там библиотеки творчества российских немцев...

 

В Санкт-Петербурге объявлен и раз в два года проводится конкурс на „Лучшую книгу о Ст. Петербурге-Петрограде-Ленинграде" имени Анциферова Николая Павловича (1889-1958), страстного любителя Ленинграда, историка, краеведа, одного из организаторов экскурсионного дела в СССР, кандидата филологических наук (1944). („С 1908 года проживал в Петербурге. Окончил историко-филологический факультет Петроградского университета (1915), ученик профессора И.М. Гревса, до 1919 года состоял при кафедре всеобщей истории. В 1910 году А. и А.А. Гизетти создали при Эрмитаже кружок по подготовке руководителей для экскурсионной работы. С 1918 года Анциферов работал в Экскурсионной секции Музейного отдела, в 1921-24 гг. – в Петроградском научно-исследовательском экскурсионном институте, с 1921 года – член общества „Старый Петербург", где вёл семинары по изучению Петербурга, Павловска, Царского Села; сотрудник журнала „Педагогическая мысль" (1918-1924) и „Экскурсионное дело" (1921-1923); преподавал в школе при бывшем Тенишевском училище (1921-1925), в колонии для беспризорных в Славянке (1919-1920), Институте истории искусств (с 1925). Анциферов – автор ряда работ по методике и организации экскурсионного дела. В 1929 году арестован по сфабрикованному обвинению, заключение отбывал в Соловецких лагерях и на строительстве Беломорканала. После освобождения (1934) жил и работал в Москве. В работах по истории Петербурга (Ленинграда) Анциферов выступил основоположником комплексного („цельно-крупного") метода изучения городской среды, особое внимание уделял взаимовлиянию исторической среды и культурной жизни города. Введя в научный оборот обширный фактический материал, Анциферов первым в научно-краеведческой литературе создал художественный образ Петербурга, трактуя его как „русские Афины", „стольный город русской духовной культуры". Труды Анциферова по истории Петербурга (Ленинграда) и ныне сохраняют научную ценность. Сочинения: „Душа Петербурга" (1922, переиздание в 1990), „Петербург Достоевского" (1923), „Быль и миф Петербурга" (1924), „Пушкин в Царском Селе" (1929), „Пригороды Ленинграда. Города: Пушкин, Павловск, Петродворец" (1946), „Петербург Пушкина" (1950), „Из воспоминаний" (журнал „Звезда", 1989 год, № 4)" – Энциклопедический справочник „Санкт-Петербург, Петроград, Ленинград", 1992 год, Научное издательство „Большая Российская Энциклопедия").

На конкурсе 2000 года двухтомник Роберта Лейнонена и Эрики Фогт был удостоен диплома премии Н.П. Анциферова в номинации „Зарубежные работы о Санкт-Петербурге".

Категория: Судьба книги | Добавил: RAL (21.07.2008)
Просмотров: 1383 | Рейтинг: 5.0/1 |
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Приветствую Вас Гость