1 августа 2006 года лауреату Анциферовской премии* писателю, художнику и краеведу-исследователю Роберту Лейнонену исполняется 85 лет. Его наследие включает в себя фундаментальный двухтомный труд на немецком языке „Немцы в Санкт-Петербурге“, автобиографический роман-дилогию „Жизнь на полустанке“, двухтомный поэтический сборник, объёмный том публицистики, сотню рисунков, тысячи страниц уникальных дневниковых записей, теле- и радиопередачи.

Среди Мюллеров было немало людей талантливых и деловитых. Один из них – Христоф Мюллер - 10 января 1597 года вместе с компаньоном заложил фундамент первой в Тюрингии стекольной фабрики. Другой предок стал изобретателем стеклянного глаза. Глазные протезы и сейчас производят в Лауше.

В 1832 году одного из лаушских Мюллеров-стеклодувов пригласили на работу в Данию, но, видно, не понравилось ему при дворе принца датского, потому что в этом же году перебрался он в быстро строящийся Санкт-Петербург, да так и прижился в России. Почти через 200 лет его прапраправнучка Элеонора Форстманн вышла замуж за гражданина Финляндской республики Адольфа Лейнонена, проживавшего в Петрограде.

Их сын Роберт – полуфинн-полунемец – в конце ХХ века вернулся в Лаушу, на родину предков. Случилось это в августе 1991 года. Р. Лейнонен был с делегацией Ленинградского немецкого общества в Германии, когда весть о путче в России всколыхнула мир. Он решил остаться здесь – слишком много довелось ему пережить, в том числе и от КГБ, и рисковать 70-летний человек больше не хотел.

Романтик с дневником

Пик моды на ведение дневников пришёлся на 19 век, зато в веке 20-м за перо взялись не Печорины и Наташи Ростовы, а простой люд. Отличник Роберт Лейнонен начал вести дневник в 7 классе, доверяя ему мысли, чувства, беспристрастное описание событий. В дневниках – сладкая мука первой любви и первого поцелуя, в них рассказ о родных и друзьях, радость оттого, что он, обладатель „Золотого аттестата“, без экзаменов зачислен на матмех Ленинградского университета и будет астрономом. В них – вся эпопея его пятимесячного участия в финской войне в качестве солдата Народной армии Финляндии под руководством товарища Отто Куусинена. И… 22 июня 1941 года, которое студент Лейнонен с таким волнением и нетерпением ждал – на этот день была назначена премьера спектакля по пьесе Михаила Светлова „Двадцать лет спустя“, где он должен был играть одну из главных ролей… Война отменила премьеру и сама вышла на сцену.

Здесь же – страшные строки о буднях блокадного Ленинграда: воспоминания о дежурствах на университетской наблюдательной вышке во время бомбёжек, записи о таком светлом событии, как пир, растянутый на несколько дней, когда всей семьёй ели… кошку. И строки об отце, который умер от голода и уже который день, заиндевелый, лежит под столом в той комнате, где выбито осколками окно, а следом почти бесстрастное от бессилия описание последней встречи с родными – умерли почти все – 11 человек, и рассказ о спасительном пребывании в больнице.

А сколько характеров описывает автор! Вот медсестра, которая не забывает пронести мимо своего рта каждую вторую ложку супа, которым она кормит умирающего от голода блокадника. А вот другая, которая устраивает в больницу за ленинградскую прописку в твоей квартире… И тут же, в противовес, юные театралы, опекающие руководителя их драмкружка Наталью Ольденберг, друзья, готовые поделиться последним кусочком хлеба.

Роберту хотелось запечатлеть в дневниках всё, что сохранила память. В 1942 году „эвакуированный“ и попавший в трудармию ссыльный немец (о его финской половине крови уже позабыли) Роберт Лейнонен, сидя в конторе, где он работал, или в переполненном клопами и вшами смердящем бараке, где он жил среди десятков таких же бесправных немцев, начал дополнять и дописывать свои дневники. Возможно, это был его оригинальный, „фирменный“ способ уйти от действительности. Так появились целые главы, посвящённые истории семьи, родителям, воспитавшим его тёткам. Вскоре Роберт покупает себе пишущую машинку (случай беспрецедентный!), о которой мечтал с детства (дядя из Прибалтики всегда присылал отпечатанные на машинке письма), и теперь уж набело перепечатывает все свои записи.

Как рождаются книги

Листаю страницы автобиографического романа-дилогии „Жизнь на полустанке“, написанного уже в Германии на основании тех самых дневниковых записей. Это не только история одной семьи, - история целого народа, история государства.

За два столетия пребывания в русскоязычной среде семья матери Роберта, как и большинство немецких семей в России, не растеряла немецкие традиции и язык. Дома у Роберта говорили на немецком языке, а финский язык мальчик „хватал на лету“ от своих сверстников-финнов уже позже, во время поездок на лето в деревушку Березнево под Ленинградом, где жило много финнов.

После появления у Роберта младшего брата Бруно (погиб в блокаду) и сестрёнки Магдалены родные сёстры матери взяли старшего племянника, больного бронхиальной астмой, к себе на воспитание. Незамужние тёти Эмилия и Изабелла сформировали характер, вкус и привычки мальчика. Благодаря тётушкам он с раннего детства полюбил музыку и домашние чтения на немецком и русском языках, научился учиться, добиваться цели, стал тем Робертом Лейноненом, который прошёл через все жизненные невзгоды несломленным.

В этом романе – вся жизнь автора, там воздух эпохи, честное и беспристрастное описание событий, даже порой беспощадность к самому себе.

„Кто умер, но не забыт – бессмертен“

                                                            (Лао Цзы)

Когда вышел в свет в 1998 году двухтомник Р. Лейнонена „Немцы в Санкт-Петербурге: Смоленское лютеранское кладбище в истории европейской культуры“, написанный им на немецком языке в соавторстве с историком Э.Фогт, Роберта спросили: „А кто поручил Вам провести эту чудовищную по объёму работу по каталогизации кладбища?“. „Никто, - ответил Роберт Адольфович. - Кладбище рушилось, приходило в упадок, и я рыдал от запустения, пока не решил всё переписать и сохранить“.

Это кладбище занимало в жизни писателя особое место. Вот несколько строк из романа „Жизнь на полустанке“: „Мы чаще всего ходили на Смоленское лютеранское кладбище – до него было рукой подать от нашего дома. …Вот и гуляли мы тогда, когда были ещё совсем малышами, с нашей мамой по этому тихому кладбищу среди прекрасных памятников, а дорожки были чисто подметены и посыпаны песочком. На могилах росли цветы и лежали венки, в ветвях старых деревьев чирикали птички… А мама рассказывала нам про тех, кто здесь захоронен, про памятники и что они означали…“

Роберту Лейнонену уже было 67 лет, когда он решился взяться за спасение памяти об умерших. Впереди - ТРИ ГОДА, каждую свободную минуту из которых он проведёт на Смоленском кладбище, переписывая надписи и фиксируя расположение надгробий, зарисовывая или фотографируя памятники. А за спиной - жизнь в маленьком шахтёрском Копейске, что в Челябинской области, где, по записям 1942 года, – „два „базара“, и везде грязь, грязь и грязь, куда ни глянет глаз“. Вот уж и война прошла, и получен вызов на учёбу в университет, да власти Копейска отказались выпустить немца Лейнонена в его родной Ленинград… Пришлось получать высшее образование позже и уже в другом университете.

Он бредил городом на Неве, но смог переехать в него лишь после выхода на пенсию, в 1981 году. Свободным во всех отношениях. От тяготившего брака, от работы на Машиностроительном заводе, где он за 30 лет прошёл трудовой путь от нормировщика до начальника отдела АСУ.

Пройдёт время, он, проскитавшись несколько лет по чужим углам, вспомнит о том, что неплохо рисовал в детстве, и создаст целую галерею потрясающих портретов, используя лишь фломастеры и шариковые авторучки с цветной пастой. Позже получит в Ленинграде собственное жильё в коммуналке. Будучи автором знакового для всех российских немцев стихотворения „Рюкзак“, он напишет ещё сотни стихов, вкладывая в них своё сердце и душу.

„Нам не дано предугадать,

Вот и Роберт Лейнонен даже и предположить не мог, какой шквал звонков и писем обрушится на него после показа по немецкому телевидению фильма режиссёра Г. Манюка „Петербургские немцы“, а потом и после выхода в свет двухтомника „Немцы в Санкт-Петербурге“.

Люди искали своих предков. О стольких судьбах узнали, столько загадок помогли разгадать и сколько интересных знакомств завели Лейнонены! Но эта тема достойна отдельной статьи. Расскажу лишь об одном звонке, который неожиданно позволил Роберту Лейнонену восстановить вторую половину своего генеалогического древа – отцовскую.

Однажды позвонил шведский генеалог Джеральд Энкелль. Оказывается, один из его родственников – коллежский асессор Брониковский – тоже похоронен на Смоленском кладбище! Господин Энкелль заинтересовался финскими корнями Роберта. А через некоторое время от учёного пришло большое письмо. Оказывается, он сам поехал из Швеции в Финляндию, неделю просидел в архивах и поднял-таки ВСЮ финскую линию родственников Роберта, начиная с Иоганна Лейнонена 1731 года рождения – крестьянина из финской деревни Сонкая.

Пришла благодарность и от Татьяны Фаберже - правнучки знаменитого ювелира - за то, что Лейнонен точно указал в книге расположение могилы Агатона, брата Карла Фаберже. Благодарили и потомки знаменитого математика Леонарда Эйлера (Euler), и родственники математика, статского советника и академика Фридриха Теодора фон Шуберта, нашедшие друг друга благодаря книге Роберта Лейнонена, и многие-многие другие.

Жизнь прожита не зря. Дай Бог здоровья Роберту Адольфовичу и его супруге Ирине – у них так много творческих задумок и дел, что потребуются ещё годы и годы на их воплощение. Будьте, друзья, и дальше такими же неугомонными!

- литературном альманахе „Пилигрим“, Кёльн-Кассель, первый выпуск, 2006 г.