Уважаемый господин Лейнонен! Перечитала всё, что Вы высылали в Альтенбург на имя госпожи Наташи Маркус. Сначала читала она, потом - я. Много отрывков, рассказов Наташа читала на курсах немецкого языка и в кругу друзей, потом была хорошо организованная выставка. Всё это пробудило интерес к Вам, как к писателю, художнику и просто интересному человеку.

Я немного моложе Вас (мне в конце августа будет 67), но считаю себя Вашей современницей. Уж больно многое у нас с Вами сходится.

Книги „Жизнь на полустанке“ читала долго. Я вообще люблю всё документальное, а тут для меня было всё: и фотографии, и схемы, и карты. А написано-то! Да ведь как хорошо, просто, по-человечески душевно и мудро.

Я, когда читала, всё время представляла себе, будто мы сидим в лесу, костёр уже прогорел, а мы палками катаем в золе картофелины. Одеты мы в фуфайки и сапоги. И вот неспеша течёт Ваш рассказ о своей жизни. И вот эта картина стояла перед глазами периодически.

Ваша жизнь - это жизнь всего нашего народа, у многих было хуже, многие не смогли выжить. Я вот читала и думала, сколько ж Вам пришлось голодать, а ещё, извините, думаю, вот Вы сейчас в Германии, где полно всяких вкусностей, а, наверное, тоже лишнего не едите, нет, не из экономии, а просто как всегда, привычка умеренности в еде сохраняется на всю жизнь.

Моя родина - город Омск. Оттуда ушёл на Финскую мой отец, с Финской попал в Великую Отечественную, а оттуда через Омск прямиком на Японскую.

Вот это я уже запомнила. В августе ночи в Омске холодные. Мы закутанные в платки стоим на перроне, ждём нашего отца. Куда ни глянь – лица, лица, тысячи лиц.

Кто-то сказал, что этот эшелон остановится, и мы сможем увидеться со своими солдатами. Каждый проходящий состав вызывал в толпе необычайное волнение. Милиция и солдаты сдерживали толпу. Но вот наконец-то и „наш“ эшелон. Но что это? Загорелся зелёный! Состав на большой скорости промчался на восток. С отцом я увиделась только в 1947 году в девять лет. Уже умерла моя сестра Лена, а потом и мама. Я попала в детский дом.

Из Омска я уехала к отцу в Казахстан.

Вот читаю о Вашей школьной жизни, ну как всё похоже! И в детском театре я играла, и стенгазету выпускала (до конца моей 37-летней работы в школе стенгазета была моим хобби).

И вот ещё: об увлечении Вашем коньками: я тоже побывала на Омском катке, но только раз в жизни. Но зато помню его всегда. Это было вечером. Воспитательница отпустила нас 5 девочек (одних!) на каток. Новый Год уже прошёл, но посередине катка стояла ёлка, огромная, сияющая огнями. И громкая музыка. Я так носилась из конца в конец и вокруг ёлки, такая была у меня радость от этой громкой весёлой музыки, от весёлых лиц, смеха. И вот это всегда помню. Но, повторю, это было один раз в жизни.

И жили мы в Омске тоже в коммуналке, 4 семьи. Кухня общая, у каждого свой столик. Когда началась война, помню, нам в квартиру привозили грязные бинты и окровавленные шинели и мама с другими женщинами стирали это всё в общей ванне. Везде были растянуты верёвки и это всё сушилось, а потом гладилось утюгами с углями. Потом ещё помню, женщины нашей квартиры приносили к нам в комнату свои швейные машинки и шили из заготовок перчатки с двумя пальцами для солдат и пели, всегда пели так хорошо! И пели, и плакали.

А когда читала про Ваших милых тётушек, вспоминала, как я приехала в Казахстан к отцу. Пришла в школу и в первый день на уроке литературы учительница Анна Васильевна меня просто влюбила в себя. Была она лет сорока, яркая, лицо белое, губы ярко накрашены, волосы и глаза чёрные. На ней было шёлковое платье крупными цветами, а поверх платья яркая косынка. Говорила она громко, радостно, глаза её всё время смеялись. И я решила - буду учительницей! И стала ею.

У неё была сестра Ольга. Сёстры-учительницы часто меня звали к себе в гости, кормили чем-нибудь эдаким, чего дома у нас не было. Иногда просили у отца оставить меня ночевать у них. Простыни были штопаны-перештопаны, вернее, латаны, но до чего беленькое всё было, накрахмалено. В простенькой комнате салфеточки, дорожки, всё с такой любовью сделано. А книг! У меня голова кружилась от счастья, что я могу пользоваться этими книгами. А сколько они вечерами мне рассказывали! Они меня и манерам хорошим учили, и это мне в жизни пригодилось.

Я внимательно и подолгу рассматривала фотографии Ваших тётушек и когда дальше читала и попадалось одно из их имён, я снова возвращалась к фото, разыскивала её и так было много раз, пока я их всех и братьев двоюродных Ваших не выучила.

А как хорошо описана жизнь в Копейске! Особенно мне понравился велосипедный пробег на волейбол. Недавно смотрела Tour de France и вспоминала Ваше турне на велосипеде. Так они-то едут и пьют по дороге, и едят, а Вам-то как пришлось...

А ещё вот поездки в Белоярку на мотоцикле. Это я мужу вслух читала. Это тоже мне было близко – наша старшая дочка живёт в Белоярке, только на Алтае, под Барнаулом. Хотя это всего лишь одинаковое название, но всё равно трогает.

А как Вы фотоаппарат искали? Я так увлеклась, что поверите ли, искала вместе с Вами, и когда мы его нашли, так была рада, целый день хорошее настроение было. На этой счастливой ноте заканчиваю своё письмо. Жду третью книгу, наверняка она будет тоже интересной.

С глубоким уважением, Раиса Баудер