В конце 1954 года, нежданно и почти случайно, я попал в Ленинград - на родину! Меня направили туда на учёбу, с неоконченной ещё ссылки. Колючая проволока запретов преграждала мне путь от Копейска до Ленинграда, мне с трудом удалось там даже остаться! Но это разговор особый.

Итак, что означает „Печатное частное письмо отдаёт казёнщиной“? Частные письма должны писаться вручную, как утверждают многие мои корреспонденты. Это вопрос чрезвычайно интересный и ставился передо мной уже неоднократно моими друзьями и подругами, выросшими в каменном веке.

Сколько людей встречает человек на своём длинном жизненном пути? Сколько из них становятся его знакомыми, друзьями, добрыми знакомыми его знакомых? От скольких из них не остаётся потом и следа в памяти дней и суете событий - стираются лица, забываются имена... Но есть люди, которые одним своим присутствием на земле влияют на жизнь другого человека - вольно или невольно...

Удивительной личностью, осветившей мне не только два послевоенных года в трудармии в южно-уральском шахтёрском городке Копейске, но и оставившей яркий след на всю мою дальнейшую жизнь, явилась Ирина (Пальмира) Сорокина, в замужестве Арзамасцева.

А познакомился я сначала с отцом её будущего мужа Иваном Николаевичем Арзамасцевым, работавшим старшим нормировщиком у нас в Спецконторе по тушению подземных пожаров. Иван Николаевич был выходцем из старой русской интеллигенции и прежде, ещё до революции, работал в Копейске штейгером. Так на старых шахтах России называлась должность, которую в советское время заменили на „горный мастер“. Арзамасцеву было уже за шестьдесят, когда ему в помощники назначили меня, предполагая, по-видимому, что после его ухода на пенсию эту должность займу я.

Конечно, Иван Николаевич многому научил меня и в области нормирования, и в области горного дела. За время, которое я с ним проработал, он посвятил меня и в историю Копейска, и в основы угледобычи. Жил он по улице Горной, 9 со своей удивительно интеллигентной милой Анной Петровной. Сын их Сергей воевал на фронте, будучи танкистом Челябинского танкового корпуса.

Они занимали одну комнату в коммунальной двухкомнатной квартире на первом этаже двухэтажного дома. Квартиры были предназначены для одной семьи, но война и большое количество эвакуированных привели к их перенаселению: копейчанам пришлось потесниться. И для того, чтобы пройти в комнату к Арзамасцевым, нужно было пересечь комнату их соседей.

Из командировки я вернулся рано утром и потому, напившись чаю, прилёг на тахту и сразу же заснул. Назойливый звонок телефона вскоре заставил меня очнуться.

- Роберт Адольфович, - услышал я в трубке голос Всеволода Васильевича Мальгинова, директора филиала Свердловского Политехнического института в Копейске, - Вы, наверное, уже спите? Извините, пожалуйста. Я Вам на завод звонил. Сказали, что Вы в командировке.

- Да вот только что приехал.

- Роберт Адольфович, я сейчас в Свердловск еду. Помните наш разговор насчёт экзаменов? Так вот, мы будем договариваться на субботу. Вы же в субботу не работаете?